Имя Косиора носят улицы и проспекты в ряде городов Украины и России, в том числе и в Кривом Роге, Вознесенске, Днепропетровске, Харькове, Грозном, Новошахтинске, Шахты и др.

Продолжая серию публикаций о главных идеологах и творцах Голодомора 1932-1933 годов в Украине, предлагаем вашему вниманию очередную статью д.и.н., ведущего научного сотрудника Института истории НАН Украины, руководителя Центра исследований геноцида украинского народа – Василия Марочко.

В течение десяти лет (1928–1938) Станислав Косиор был генеральным секретарем ЦК КП(б)У. В условиях унитарного государства и монопартийной политической системы он имел ограниченные полномочия, поскольку зависел организационно и идеологически от ЦК ВКП(б).

Политическая деятельность Косиора в Украине оказалась очень «плодотворной»: именно сельское хозяйство Украины по решению ноябрьского (1929 года) пленума ЦК ВКП(б) выбрали испытательным полем для осуществления коллективизации, а процент раскулаченных крестьянских дворов был наивысшим в СССР. Противоречива и непоследовательна была в годы Голодомора позиция Косиора, которую Сталин не случайно назвал «гнилой дипломатией».

16 февраля 1932 года ЦК КП(б)У получил телеграмму Сталина о засухе в Поволжье и о необходимости формирования семенных фондов за счет поиска внутренних резервов. На следующий день Косиор и Чубарь отправили директивное письмо обкомам и райкомам, в котором выразили готовность оказать семенную и продовольственную помощь неплодородным районам Западной Сибири, Урала и Поволжья. Их реализация имела печальные последствия для Украины. Позже Г. Петровский информировал политбюро ЦК КП(б)У о голоде в районах Днепропетровской, Одесской, Харьковской, Киевской и Винницкой областей, настаивал обратиться к ЦК ВКП(б) с просьбой «…издать постановление о прекращении хлебозаготовок на Украине и объявлении свободной торговли». Однако Косиор не поддержал своевременное и вполне конструктивное предложение Петровского.

В конце марта – начале апреля, когда наступило время посевной кампании, Украине не хватало семян. Чрезмерный оптимизм Косиора по поводу внутренних возможностей оказался политическим блефом. Угроза недосева стала совершенно реальной. 26 апреля Косиор обращается к Сталину с письмом, в котором отмечает, что «…у нас есть частные случаи и даже отдельные села голодающие», однако «всякие разговоры о «голоде» на Украине нужно категорически отставить». Он заверял партийного вождя в том, что «серьезная помощь, оказанная Украине, дает нам возможность все подобные очаги ликвидировать». Избегая сталинского гнева, Косиор пытался успокоить его, используя осторожные фразы: «семена уже на месте», «не очень хорошо», «колхозы, однако, живут неплохо», «озимые во всей Степи блестящие», «несколько позже придется оказать дополнительную помощь просом». Косиор имел исчерпывающую информацию о начале украинской катастрофы, находясь лично в районах, а также из крестьянских писем, которых только в течение января – апреля поступило в ЦК КП(б)У 115, из них многие от Секретариата Сталина. Крестьяне били тревогу, подтверждая факт голодомора: «мы обречены на голодную смерть», «поголовный голод в народе», «умирают дети в корчах от голода», «к беднякам и слабым середнякам, которые выполнили все обязательства по хлебозаготовкам, заходили в дом и отбирали последние 2–3 пуда зерна». Следовательно, Косиор и Сталин знали о голоде еще в начале 1932 г.

Косиор надеялся на политическую индульгенцию, поэтому принялся ликвидировать «очаги голода», стремясь сохранить номенклатурный пост и авторитет республиканского лидера. В начале мая 1932-го по его просьбе политбюро ЦК ВКП(б) решило отгрузить Украине 6,5 млн. пудов хлеба, а также 600 тыс. пудов зерна и 75 вагонов рыбы для общественного питания колхозников. Уже тогда голод охватил сотни крестьянских хозяйств, но на московскую помощь могли надеяться лишь те, кто непосредственно работал на колхозных полях. Восемь районов Винницкой области, которые находились «в наиболее тяжелом положении», получили 4 вагона тюльки; 5 районов Днепропетровской – 200 тонн проса и 2 вагона тюльки; 13 районов Киевской – 6 вагонов тюльки; 5 районов Одесской – 150 тонн проса и 2 вагона тюльки; 8 районов Харьковской – 250 тонн проса и 3 вагона тюльки; 5 районов Автономной Молдавской СРР – 200 тонн проса и 3 вагона тюльки. Населению 44 районов УССР, а это несколько миллионов человек, выделили 800 тонн проса и 20 вагонов тюльки, как будто там жили не люди, а куры и пингвины.

25 мая Косиор повторил акцию выделения помощи для организации общественного питания колхозников, ограничившись на этот раз 81800 банками рыбных консервов. Комичной выглядела телеграмма Косиора от 27 мая о выделении колхозникам Мариупольщины 3 вагонов тюльки, как будто рыба навсегда покинула Азовское море.

11 августа Сталин, возмущенный тем, что 50 районов Киевской и Днепропетровской областей высказались против плана заготовок, распорядился «взять с Украины Косиора» и заменить его Кагановичем. Косиор же был назначен одним из секретарей ЦК ВКП(б). И если в течение первой половины 1932 года Косиор занимался «гнилой дипломатией», сознательно замалчивал массовый характер голода, пытаясь избежать сталинского гнева, балансируя между политбюро ЦК ВКП(б) и партийными низами в Украине, то вторая половина свидетельствовала о его непосредственном участии в организации и содействии искусственному Голодомору.

В октябре 1932-го он лично занимался «большевистской мобилизацией сил и обеспечением выполнения установленного окончательного плана хлебозаготовок» в Одесской области. За его подписью вступали в силу политически правовые и административные постановления, выполнение которых привело к страшному голоду на территории УССР, к массовой смертности крестьян. Некоторые завизированные им постановления, несмотря на коллегиальность высшего партийного органа, поскольку в условиях монопартийной диктатуры решали первые лица, имеют признаки политики геноцида украинского народа.

Именно Косиор вместе с Реденсом разрабатывали «…социальный оперативный план ликвидации основных кулацких и петлюровских контрреволюционных гнезд» в районах Киевской, Черниговской и Днепропетровской областей. 8 декабря, отчитываясь перед ЦК ВКП(б), Косиор писал, что репрессии в колхозах «применены в большом количестве»: арестовано 1230 человек, из них 340 председателей колхозов, 750 членов правлений, 140 счетоводов, кроме того, 140 бригадиров, 265 весовщиков, заведено 500 дел по хлебозаготовкам (саботаж, кража зерна и тому подобное). Он отмечал, что «нами» занесено на «черную доску» 6 сел, а в областях 400 колхозов, а эффективной мерой влияния на «саботажников» признал применение натуральных штрафов за невыполнение хлебозаготовительных задач.

Зная о настоящих причинах голода в Украине, Косиор цинично и грубо объяснял, что к этому привело «плохое ведение хозяйства и недопустимое отношение к общественному добру – потери, воровство и разбазаривание хлеба», ведь в «…большинстве голодающих районов хлеба по заготовкам было взято жалкое количество, и говорить, что «хлеб отобрали», никак нельзя».

Главред